Давным-давно жил в одном ауле старик, присматривал он за табунами князя. И был у старика сын Аладин. Имели они в хозяйстве одного коня. Каждый день Ала-дин отправлялся с ним на водопой. А колодец был далеко от аула. Съезжались туда на своих конях все юноши из разных аулов и по пути устраивали скачки.
Конь Аладина всегда был последним, и Аладин очень стыдился этого. Наконец не стерпел юноша и пожаловался отцу Читать далее Аладин
В незапамятные времена, сказывают, Паук был верховным вождем и западных земель, и восточных. Земли эти невозможно было охватить глазом, и подданных у Паука было видимо-невидимо. Большая требовалась мудрость и смекалка, чтоб такими землями править и подданных ублажать.
Однажды ясным утром проснулся вождь Паук и направился к большому камню, что лежал возле дома. Паук любил посидеть там утром, погреться на солнышке, размять затекшие ноги — словом, набраться сил и спокойствия для дневных трудов. Тем временем он зорко посматривал по сторонам — не идет ли кто со своей бедой. Читать далее Как вождь Паук попал впросак
Давным-давно на холмистом Алтае жил Ер-боко-каан. Скота у него, как муравьев в муравейнике: хоть три дня считай — не сосчитать. Добро его ни в какой шатёр не спрячешь: сундуки вокруг стойбища, славно горы, половину неба закрыли.
Сам Ер-боко-каан толстый был, как старый кедр,— в четыре обхвата. Глаза его запухли, будто веки пчёлами ужалены, губы лоснились от жирной пищи. Бока его ночью на мягком мехе нежились. Днём Ер-боко-каан надевал шубу, крытую чёрным шёлком, на поясе нож в золотых ножнах, кисет, шитый синим бисером. Ноги обуты в красные кожаные сапоги, на голове высокая соболья шапка с серебряной кистью. Читать далее Ер-боко-каан и сирота Чичкан
Однажды, когда верблюд мирно щипал траву, к нему подошла лиса.
— Эй, горбатый! Как ты смеешь пастись на моих землях? Немедленно убирайся отсюда!
— Да почему же эта земля твоя? — рассердился верблюд.
— А потому, что она перешла ко мне в наследство от отца, а к тому — от деда. Если ты не веришь, то позовем свидетеля, — и лиса позвала волка. Читать далее Лиса и верблюд
Один маленький мальчик раз простудился. Где он промочил ноги, никто не мог взять в толк — погода стояла совсем сухая. Мать раздела его, уложила в постель и велела принести чайник, чтобы заварить бузинного чаю — отличное потогонное! В эту минуту в комнату вошел славный, веселый старичок, живший в верхнем этаже того же дома. Был он совсем одинок, не было у него ни жены, ни детей, а он так любил ребятишек, умел рассказывать им такие чудесные сказки и истории, что просто чудо.
— Ну вот, попьешь чайку, а там, поди, и сказку услышишь! — сказала мать. Читать далее Бузинная матушка
Давным-давно жил в одном ауле старый охотник.
Не было в Карачае охотника искуснее его – бил он птицу на лету без промаха.
Однажды охотился он целый день, да неудачно. Не захотел возвращаться домой без добычи, решил он заночевать в лесной чаще в шалаше. А когда проснулся утром, то глазам своим не поверил. Огромный страшный дракон опоясал шалаш хвостом, словно толстым канатом. Вынул охотник из ножен свой кинжал, чтобы изрубить чудовище на куски. Вдруг заговорил дракон человеческим голосом: Читать далее Карабатыр
Давным-давно, в незапамятные времена, решила Львица нанять прислужника, и Шакал вызвался выполнять всю работу по дому. Наружность его доверия не внушала: уши прижаты, смотрит исподлобья, улыбается хитро, и Львица спросила совета у Собаки-домоправительницы — довериться ли такому хитрому на вид зверю. Собака вышла из логова, внимательно осмотрела чужака и спросила, что он может делать. Шакал отвечал вкрадчивым голосом, угодливо виляя хвостом, что может носить воду из ручья, собирать хворост, подметать дом, а если нужно, может сготовить, он и в стряпне понимает толк. Читать далее Про Львицу и ее слуг — Собаку и Шакала
1Когда небо было сотворено, когда земля была сотворена, вместе с небом и землёй был сотворен Байбарак-богатырь, ездящий на пятнистом, как барс, коне.
Когда луна была сотворена, когда звёзды засияли, вместе со звёздами и луной родилась прекрасная Эрмён-чечён.
Она быстрей травы, как камыш, росла, диких коней сама заарканивала, сама усмиряла — объезжала. Равного ей силача на Алтае не было, равного ей смельчака на земле не нашлось.
Поперёк её тропы лишь Байбарак-богатырь отважился встать. Как медведь, Байбарак-богатырь грозно глянул — ни объехать его, ни с пути согнать.
Левой рукой он девицу Эрмен-чечен из седла выдернул, на землю опустил, сам на правое колено пал, правой рукой руку Эрмен-чечен крепко сжал.
— Отныне мы вовек неразлучны,— сказал.
— Всегда вместе будем,— молвила Эрмен-чечен и следом за Байбараком-богатырём из родного стойбища ускакала.
Весёлой переступью идёт под Эрмен-чечен неутомимый иноходец. Широко шагает пятнистый, как барс, конь, неся могучего Байбарака-богатыря.
А следом скачет разгневанный Сюмелу-пай — отец. Крепко-злобно хлещет он восьмихвостой плетью крылатого коня. Вороно-крылый конь, как буран, летит, как вьюга, спешит. Но прекрасную дочь свою Эрмен-чечен Сюмелу-пай догнать не успел.
Жили, а может не жили волк, медведь и лиса. Они подружились и стали жить вместе. Каждое утро отправлялись они в поле, которое позволил им обрабатывать хан Мукуч, и работали там допоздна. Как-то лиса сказала:
— Давайте понемногу делать запасы на черный день.
Звери согласились, и вскоре у них уже было три больших кувшина масла, меда и урбеча. Читать далее Волк, медведь и лиса
Жила-была монетка. Она только что вышла из чеканки — чистенькая, светленькая,— покатилась и зазвенела:
— Ура! Теперь пойду гулять по белу свету! И пошла.
Ребенок крепко сжимал ее в своем тепленьком кулачке, скряга тискал холодными липкими пальцами, люди постарше вертели и поворачивали много раз, а у молодых она не задерживалась и живо катилась дальше. Читать далее Серебряная монетка