1

Мартин с Нильсом летели прямо на север, как им велела Акка Кебнекайсе. Хотя они и одержали победу в сражении с хозяйкой, но победа эта досталась им нелегко. Все-таки хозяйка здорово потрепала Мартина. Крылья у него были помяты, на одну лапу он хромал, бок, по которому проеха лась метла, сильно болел.

Мартин летел медленно, неровно, совсем как в первый день их путешествия — то будто нырнет, то взметнется вверх, то завалится на правый бок, то на левый. Нильс едва дер­жался у него на спине. Его так и бросало из стороны в сторо­ну, словно они опять попали в бурю.

— Знаешь что, Мартин,— сказал Нильс,— надо бы тебе передохнуть. Спускайся вниз! Вон, кстати, и полянка хоро­шая. Пощиплешь свежей травки, наберешься сил, а там и снова в путь.

Долго уговаривать Мартина не пришлось. Ему и самому приглянулась эта полянка. Да и торопиться теперь было не­чего — стаю им все равно не догнать, а доберутся они до Лапландии на час раньше или на час позже — это уж не важно.

И они опустились на полянку.

Каждый занялся своим делом: Мартин щипал свежую молодую травку, а Нильс разыскивал старые орехи.

Он медленно брел по опушке леса от дерева к дереву, об­шаривая каждый клочок земли, как вдруг услышал какой-то шорох и потрескивание.

Рядом в кустарнике кто-то прятался.

Нильс остановился.

Шорох затих.

Нильс стоял не дыша и не двигаясь.

И вот наконец один куст зашевелился. Среди веток мель­кнули белые перья. Кто-то громко загоготал.

— Мартин! Что ты тут делаешь? Зачем ты сюда залез? — удивился Нильс.

Но в ответ ему раздалось только шипенье, и из куста чуть-чуть высунулась чья-то чужая гусиная голова.

— Да это вовсе не Мартин! — воскликнул Нильс.— Кто же это может быть? Уж не та ли гусыня, из-за которой чуть не зарезали Мартина?

— Ах, вот как, они хотели меня зарезать?.. Хорошо, что я убежала,— проговорил гусиный голос, и белая голова снова высунулась из куста.

— Значит, вы Марта? — спросил Нильс.— Очень рад познакомиться.— Нильс поклонился гусыне.— Мы только что от ваших хозяев. Едва ноги унесли.

— А сам-то ты кто? — недоверчиво спросила гусыня.— И на человека не похож, и на гуся не похож. Постой-ка, постой! Уж не тот ли ты Нильс, о котором тут в лесу такие чудеса рассказывают!

— Так и вы слышали обо мне? — обрадовался Нильс.— Выходит, мы с вами знакомы. А Мартина вы еще не видели? Он здесь, на полянке. Пойдемте к нему. Он, наверное, очень вам обрадуется. Знаете, он тоже домашний гусь и тоже убе­жал из дому. Только моя мама ни за что бы его не зарезала…

Мартин и вправду очень обрадовался. Он даже забыл о своих ранах и, увидев гусыню, сразу стал прихорашивать­ся: пригладил клювом перышки, расправил крылья, выпятил грудь.

— Очень, очень рад вас видеть,— сказал Мартин кла­няясь.— Вы прекрасно сделали, что убежали от ваших хо­зяев. Это очень грубые люди. Но все-таки вам, наверное, страшно жить в лесу одной? В лесу так много врагов, вас всякий может обидеть.

— Ах, я и сама не знаю, что мне делать,— жалобно заго­ворила гусыня.— У меня нет ни минутки покоя. Нынешней ночью куница чуть не оборвала мне крыло. А вчера муравьи до крови искусали. Но все равно я ни за что не вернусь до­мой! Ни за что! Хозяйский сынок только и делает, что драз­нит меня. А хозяйская дочка никогда вовремя не накормит и не напоит.— И гусыня горько заплакала.

Нильсу стало не по себе: он вспомнил, что и Мартину ког­да-то приходилось от него несладко.

Может, и Мартин вспомнил об этом, но из деликатности не подал виду. А Марте он сказал:

— Не надо плакать! Мы с Нильсом сейчас что-нибудь придумаем.

— Я уже придумал! — крикнул Нильс.— Она полетит с нами.

— Ну да, конечно же, она полетит с нами,— обрадовался Мартин. Ему очень понравилось предложение Нильса.— Правда, Марта, вы полетите с нами?

— Ах, это было бы очень хорошо,— сказала Марта,— но я ведь почти не умею летать. Нас, домашних гусей, никто этому не учит.

— Ничего, вы сами научитесь,— сказал Мартин.— По­верьте мне, это не так уж трудно. Надо только твердо пом­нить, что летать высоко легче, чем летать низко, а летать быстро легче, чем летать медленно. Вот и вся наука. Я-то теперь хорошо это знаю! Ну, а если по правилам не выйдет, можно и без правил — потихонечку, полегонечку, над самым леском. Чуть что, сразу опустимся на землю и отдохнем.

— Что ж, если вы так любезны, я с удовольствием раз­делю вашу компанию,— сказала гусыня.— Должна вам при­знаться, что, пока я жила тут одна, я немного научилась ле­тать. Вот посмотрите.

И Марта побежала по лужайке, взмахивая на ходу крыль­ями. Потом вдруг подпрыгнула и полетела.

— Прекрасно! Прекрасно! Вы отлично летаете! — восклик­нул Мартин.— Нильс, садись скорее!

Нильс вскочил ему на спину, и они тронулись в путь.

Марта оказалась очень способной ученицей. Она все время летела вровень с Мартином, ничуточки от него не отставая.

Зато Мартин никогда еще не летал так медленно. Он еле шевелил крыльями и то и дело устраивал привал.

Нильс даже испугался. Он наклонился к самому уху гуся и зашептал:

— Что с тобой, Мартин? Уж не заболел ли ты?

— Тише, тише,— тоже шепотом ответил Нильсу Мартин и покосился на Марту.— Как ты не понимаешь! Ведь она в первый раз летит. Забыл, каково мне приходилось по­началу-то!

Так они и летели в пол-лета. Хорошо еще, что никто их не видел. Все птичьи стаи давно пролетели мимо.