Семеро братьев

Созвездие УлькерВ незапамятные времена, когда людей на Алтае ещё не было, пришли сюда семеро братьев. Были они, как семь медно-ствольных лиственниц, крепкие, как семь бурых медведей, сильные, как семь серых волков, дружные.

Коня на земле не нашлось, который мог бы поднять хоть одного из них. Кочевали братья пешие, опираясь на семь медных посохов. Когда братья по земле шагают, быстрокрылой птице их не догнать. Если они по горам идут, легконогой кабарге от них не убежать.

Косы шестерых старших братьев были сединой, как инеем, подёрнуты, коса младшего черна, как крыло чёрного ворона.

Вот однажды, после удачной охоты, сидя ночью у зимнего костра, братья призадумались.

— Мы, шестеро, состарились одинокими. Но седьмой ещё молод. Однако на семи горах, на берегах семи рек, в семи лесах — нигде человека не видно. Где найдём жену младшему брату?

Младший на небо посмотрел и молвил:

— Там, в стойбище Улькер-каана, живёт светлоликая Алтын-солоны, стройная, как игла. С ней хотел бы я зажечь один костёр, поставить один аил.

Эти слова ещё не вспорхнули с губ, глаза, обращённые к созвездию Улькер, ещё не мигнули, а братья уже на ноги вскочили, дичь, добытую на охоте, в сумины положили, посохи свои медные подхватили и зашагали вверх по скалам и горам.

Вот поднялись на белую мраморную гору, на синюю гору взошли, на ледяную вершину чёрной горы вскарабкались.

Облака далеко внизу остались, звёзды ходят совсем близко, старые — в золотых доспехах, молодые — в доспехах из бронзы. Не спеша, степенно звёзды движутся, подолами шуб медные посохи братьев задевая.

— Однако,— сказал младший,— мне, простому охотнику, разве отдаст Улькер-каан свою дочь Алтын-солоны?

— Да,— отозвался старший,— мы родом-племенем не можем похвалиться, имён дедов-прадедов назвать не сумеем. Зато мы прямые, как лиственницы, отважные, как медведи, дружные, как волки.

И, стукнув посохами, братья шагнули с вершины горы на дно неба.

Почуяв людей, захрапели небесные кони, привязанные к золотой коновязи у входа в золотой шатёр Улькер-каана.

Услыхав братьев, свирепые псы, прикованные золотыми цепями к серебряным колодам, сели от страха на свои хвосты и заскулили тонкими голосами, как слепые щенята.

Братья прислонили к семи граням золотой коновязи семь медных посохов, сдёрнули шапки и вошли в золотой шатёр.

Гостей в шатре не сосчитать. Со всех семи небес, со всей земли собрались сюда на пир боги, чудища и герои.

Братья низко-вежливо пирующим поклонились.

Семиголовый Дьельбеген-людоед, увидав семерых братьев, семью глотками загрохотал, на семь разных голосов захохотал:

— А-а-а, ха-ха! А-а-а… Хорошее угощение сюда ко мне само на своих ногах пришло!

Кобон-очун-силач, ездящий на сине-сером коне, увидав семерых братьев, железную трубку изо рта не вынул, на братьев сквозь дым посмотрел, на их поклон не ответил.

Сын небесного царя Тенерй-каана, Темйр-мйзе-богатырь, ездящий на сером, как железо, коне, даже не обернулся. Кисточка на его лисьей шапке не шелохнулась, коса, перекинутая через левое ухо, не качнулась.

Сам хан Улькер-каан восседал на золотом троне с тремя ступенями. Глаза его — спокойные озёра, яос — ровная гора, усы закинуты за плечи, борода до колен.

Низко-низко братья ему поклонились.

Улькер-каан правую бровь поднял, левый глаз прищурил:

— Вы, семеро, безлошадные, вы, семеро, бездомные! Мой шатёр земным духом не поганьте, овчинными тулупами моих гостей не смешите!

Семь дней, семь ночей стояли братья, дары свои предлагая. Улькер-каан не хотел их слов слушать, на подарки не смотрел.

— Земные жители, обратно на землю идите!

Но братья стоят прямые и крепкие, как лиственницы, отважные, как бурые медведи, дружные, как серые волки.

— Работу осилим, какую пожелаете, службу сослужим, какую прикажете. Даров наших не отвергайте, просьбу нашу выслушайте. Мы сватать пришли дочь вашу Алтын-солоны.

Улькер-каан в ответ усмехается:

— Костёр, из двух смолистых ветвей сложенный, будет жарко гореть, детям двух небесных ханов в одном шатре хорошо будет жить. Молодой Темир-мизе-богатырь и юная Алтын-солоны друг для друга предназначены, друг другу обещаны.

— Прикажите полдневное высокое солнце достать — достанем, повелите десятидневную луну к порогу прикатить — прикатим.

— Ну ладно,— вздохнул хан Улькер-каан,— одолейте чёрного марала, у которого на рогах семьдесят отростков. Своими рогами этот марал звёзды с неба снимает, себе под ноги швыряет и топчет передними копытами. Живёт тот марал у берега семи морей, у подножия семидесяти гор с семьюдесятью отрогами. Кто маральи рога принесёт и поставит их перед моим шатром вместо коновязи, кто из шкуры марала аркыт — мешок для кислого молока сошьёт, тот и посватает Алтын-солоны.

Семиголовый Дьельбеген прежде всех с белой кошмы поднялся. Он выбежал из шатра, поймал своего синего быка, ухватился за кривые рога и вскочил в широкое седло, чеканенное серебром и бронзой.

Яростно крича, свирепо свистя, кулаками быка подбадривая, быстрей волшебной Кан-кередё-птицы мчался Дьельбеген к берегу семи морей, к подножию семидесяти гор с семьюдесятью отрогами.

Сын небесного царя, Темир-мизе-богатырь, размахивая вось-михвостой плетью, скакал быстрее ветра на своём сером, как железо, коне.

Кобон-очун-силач, своего сине-серого коня не щадя, летел как стрела, пущенная с тугой тетивы.

Семеро братьев, на семь медных посохов опираясь, позади всех пешком, не спеша идут. Семеро пеших братьев за семь шагов семь вёрст позади себя оставляют. За семь дней семеро братьев на семь переходов обогнали Дьельбегена.

Дьельбеген от злости совсем коричневый стал:

— У-у-у! Этих братьев догоню-у-у! Этих братьев проглочу-у-у!

И вот братья уже слышат тяжёлый бег быка, уже видят впереди себя на дороге тень бычьих рогов.

Старший брат вытянул шею, заглотил горное озеро и выплюнул его на дорогу.

Но уже слышен топот серого, как железо, коня, уже видна на дороге тень восьмихвостой плети Темир-мизе-богатыря.

Второй брат протянул руку к горному кряжу, выдернул лесистую гору и выставил её на дорогу.

Но уже слышен звон сбруи сине-серого коня, видна на дороге тень железной трубки Кобон-очун-силача.

Третий брат поднял тысячепудовый гранитный валун, сжал в кулаке и швырнул на дорогу острые осколки.

Братья первыми пришли к берегу семи морей. Четвёртый брат взбежал на семьдесят гор с семьюдесятью отрогами.

Спасаясь от крика, каким четвёртый брат кричал, убегая от топота, каким четвёртый топал, чёрный марал выскочил на самый высокий утёс семидесятого отрога. Голова его — выше туч, рога за звёзды цепляются.

Пятый брат сквозь тучи, сквозь облака увидал зелёные рога с семьюдесятью отростками. Снял он с плеча железный лук, тетиву резко натянул, даже лопатки за спиной стукнулись, от большого пальца правой руки дым пошёл. Быстрая стрела маралу сердце пронзила.

Много-долго не прошло, вернулись семеро братьев в стойбище Улькер-каана. Они поставили ветвистые маральи рога против серебряной двери золотого шатра. Аркыт — мешок для кислого молока, сшитый из маральей шкуры, они положили к ногам хана. Расстелился аркыт, дно неба закрыл.

Улькер-каан, восседавший на золотом троне с тремя ступенями, на добычу даже не взглянул, в лицо братьям он не смотрит. Один глаз к луне скосил, другой к солнцу:

— Сам я охоты вашей не видал, песни о подвигах ваших не слыхал. Подождём остальных охотников.

Прежде всех уехавший семиголовый Дьельбеген вернулся через семь лет. Через десять лет спешился у шатра Те-мир-мизе-богатырь. Вместе с ним прискакал Кобон-очун-силач.

Улькер-каан вздохнул, голову опустил, глаза его туманом заволокло.

— Свою дочь, Алтын-солоны, тому отдам, кто самую красивую сказку споёт.

— Я, я спою-у-у! — заревел на семь голосов семиголовый Дьельбеген.

От его пения птицы слетели с насиженных гнёзд, звери убежали, детёнышей своих покинув, скот умчался с голубых небесных пастбищ.

— Однако вы очень плохо поёте,— сказал Улькер-каан,— замолчите, пожалуйста. Белого скота нашего не гоните, жителей наших не пугайте, стойбище наше не разоряйте.

Дьельбеген от стыда синим стал, как его синий бык, быстро вскочил в высокое седло и умчался.

Теперь запел свою сказку молодой Темир-мизе-богатырь. Вместе с ним пел и Кобон-очун-силач.

От унылой этой песни, от тоскливых голосов птицы на лету уснули, звери на ходу спят.

— Ваша сказка совсем никудышная,— рассердился Улькер-каан,— сейчас же замолчите!

Кобон-очун и Темир-мизе друг на друга не смотрят, собираются, снаряжаются, по домам спешат.

Шестой брат взял в руки свой звучный топшуур, пальцами тронул струны, густую песню протяжно повёл.

Пугливые птицы к стойбищу прилетели, слушают. Дикие звери прибежали, вокруг стойбища стоят, слушают. Деревья, хвоей не шелестя, слушают. На сухостое почки живым соком налились, кожура треснула, молодые листья к певцу, как к солнцу, потянулись. Тёплый-тёплый дождь на стойбище пал, тёплый-тёплый ветер повеял, солнце повыше поднялось, и семицветная радуга на плечи певцу встала.

Слов нет рассказать, до чего красивая была эта песня.

На далёкие созвездия смотрел Улькер-каан, эту сказку слушая.

Колени его ослабли, нижняя губа вытянулась, слёзы на бороду падают. Четыре дня слушал, головы к подушке не приклоняя:

— Нет, этих семерых братьев я не могу победить.

И тут, в одежде, сотканной из лунного света, вышла сама Алтын-солоны, стройная, как игла.

Седьмой брат на правое колено пал, за правую руку Алтын-солоны взял:

— Мы двое один костёр на земле разожжём.

— Один шатёр поставим,— отозвалась Алтын-солоны и вместе с братьями стойбище отца своего покинула.

Улькер-каан нижнюю губу до крови прикусил, ногой топнул, лодыжку свихнул.

Горькие слёзы Улькер-каана падают на землю густым дождём.

— Этих семерых братьев я жестоко покараю.

А братья в просторном аиле пируют, песни поют, справляют свадьбу младшего и Алтын-солоны.

Вдруг с неба посыпался огненный град, упало жаркое звёздное пламя.

— Ой, братья мои,— вскричал младший,— на нас идёт небесное воинство!

Старший брат поднял ледяную вершину горы Белухи, и братья укрылись за ледяной стеной.

Огненный град нал на ледник и стучал не переставая, белое звёздное пламя бушевало не умолкая, и бурные реки талой воды побежали со стен ледяного аила.

— Алтын-солоны,— кричал Улькер-каан,— сейчас же домой вернись!

— Отданная человеку, я с людьми не расстанусь,— отвечала Алтын-солоны.

Тут с неба звёзды, как мошкара, посыпались, земные угодья поджигая.

Братья сурово наверх посмотрели:

— Не даёте нам на земле жить? Хорошо! Мы пойдём к вам на небо.

Алтын-солоны, светлая звёздочка, ни на шаг от своего мужа не отстала.

Поднялись на небо и встали развёрнутым строем: Семеро братьев и рядом с седьмым — верная Алтын-солоны.

Открыто отнять свою дочь Улькер-каан не смеет, всё хочет он со своим воинством зайти с тыла. Но братья всегда настороже, всегда поворачиваются лицом к Улькеру.

Так вечными противниками стоят они на небе друг против друга.

Добавить комментарий