3
Было уже совсем темно, когда гуси снова вернулись к стенам Глиммингенского замка.
— Сегодня все могут спокойно выспаться,— сказала Акка.— Лиса Смирре можно не бояться. А завтра на рассвете — в путь.
Гуси были рады отдыху. Подвернув головы под крылья, они сразу заснули. Не спал только Нильс.
Глубокой ночью Нильс тихонько выполз из-под крыла Мартина. Он огляделся по сторонам и, убедившись в том, что никто его не видит, быстро зашагал к замку.
У Нильса было важное дело. Во что бы то ни стало он должен повидать филина Флимнеа. Надо выпытать у филина, где живет лесной гном. Тогда уж Нильс разыщет его, даже если лесной гном живет на краю света. Пусть гном потребует от него все, что захочет. Нильс все сделает, только бы снова стать человеком!
Нильс долго бродил вокруг замка, пытаясь высмотреть где-нибудь на башне филина Флимнеа. Но было так темно, что он не видел даже собственной руки. Он совсем продрог и хотел уже возвращаться, как вдруг услышал чьи-то голоса.
Нильс поднял голову: четыре горящих, точно раскаленные угольки, глаза пронизывали темноту.
— Теперь-то он как шелковый… А ведь раньше от него житья не было,— говорила одна сова другой.— Всем от него доставалось! Сколько он гнезд разрушил! Сколько птенцов погубил! А раз,— тут сова заговорила совсем шепотом,— страшно даже произнести, что он сделал: он подшутил над лесным гномом. Ну, гном его и заколдовал…
— Неужели же он никогда не превратится в человека? — спросила вторая сова.
— Трудно ему теперь человеком стать. Ведь знаешь, что для этого нужно?
— Что? Что?
— Это такая страшная тайна, что я могу сказать ее тебе только на ухо…
И Нильс увидел, как одна пара горящих глаз приблизилась к другой совсем-совсем близко.
Как ни прислушивался Нильс, он ничего не услышал.
Долго еще стоял он у стен замка, ожидая, что совы опять заговорят. Но совы, нашептавшись в свое удовольствие, улетели прочь.
«Видно, мне никогда не превратиться в человека!» — грустно подумал Нильс и поплелся к стае диких гусей.