Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями. Глава 1. Лесной гном

Нильс за столомВ маленькой шведской деревушке Вестменхёг жил когда-то мальчик, по имени Нильс. С виду — мальчик как мальчик. А сладу с ним не было никакого.

На уроках он считал ворон и ловил двойки, в лесу разорял птичьи гнезда, гусей во дворе дразнил, кур гонял, в коров бро­сал камни, а кота дергал за хвост, будто хвост — это веревка от дверного колокольчика.

Так прожил он до двенадцати лет. И тут случилось с ним необыкновенное происшествие.

Вот как было дело.

Однажды в воскресенье отец с матерью собрались на ярмар­ку в соседнее село. Нильс не мог дождаться, когда они уйдут.

«Шли бы скорее!— думал Нильс, поглядывая на отцовское ружье, которое висело на стене.— Мальчишки от зависти лоп­нут, когда увидят меня с ружьем».

Но отец будто отгадал его мысли.

— Смотри, из дому ни на шаг!—сказал он.—Открывай учебник и берись за ум. Слышишь?

— Слышу,— ответил Нильс, а про себя подумал: «Так я и буду тратить воскресный день на уроки!»

— Учись, сынок, учись,— сказала мать.

Она даже сама достала с полки учебник, положила на стол и придвинула кресло.

А отец отсчитал десять страниц и строго-настрого приказал: — Чтобы к нашему возвращению все назубок знал. Сам про­верю.

Наконец отец с матерью ушли.

«Им-то хорошо, вон как весело шагают!— тяжело вздохнул Нильс.— А я точно в мышеловку попался с этими уроками!»

Ну что поделаешь! Нильс знал, что с отцом шутки плохи. Он опять вздохнул и уселся за стол. Правда, смотрел он не столько в книгу, сколько в окно. Ведь это было куда ин­тереснее!

По календарю был еще март, но здесь, на юге Швеции, весна уже успела переспорить зиму. В канавах весело бежала вода. На деревьях набухли почки. Буковый лес расправил свои ветви, окоченевшие в зимние холода, и теперь тянулся кверху, как будто хотел достать до голубого весеннего неба.

А под самым окном с важным видом разгуливали куры, пры­гали и дрались воробьи, в мутных лужах плескались гуси. Даже коровы, запертые в хлеву, почуяли весну и мычали на все голо­са, словно просили: «Вы-ыпусти нас, вы-ыпусти нас!»

Нильсу тоже хотелось и петь, и кричать, и шлепать по лу­жам, и драться с соседскими мальчишками. Он с досадой от­вернулся от окна и уставился в книгу. Но прочел он не много. Буквы стали почему-то прыгать перед глазами, строчки то сли­вались, то разбегались… Нильс и сам не заметил, как за­снул.

Кто знает, может быть, Нильс так и проспал бы весь день, если б его не разбудил какой-то шорох. Нильс поднял голову и насторожился.

В зеркале, которое висело над столом, отражалась вся ком­ната. Никого, кроме Нильса, в комнате нет… Все как будто на своем месте, все в порядке…

И вдруг Нильс чуть не вскрикнул. Кто-то открыл крышку сундука!

В сундуке мать хранила все свои драгоценности. Там лежа­ли наряды, которые она носила еще в молодости,— широ­ченные юбки из домотканого крестьянского сукна, расшитые цветным бисером лифы, белые как снег накрахмаленные чепцы, серебряные пряжки и цепочки».

Мать никому не позволяла открывать без нее сундук, а Ниль­са и близко к нему не подпускала. И уж о том, что она могла уйти из дому, не заперев сундука, даже говорить нечего! Не бы­вало такого случая. Да и сегодня — Нильс отлично это пом­нил — мать два раза возвращалась с порога, чтобы подергать замок,— хорошо ли защелкнулся?

Кто же открыл сундук?

Может быть, пока Нильс спал, в дом забрался вор и теперь прячется где-нибудь здесь, за дверью или за шкафом?

Нильс затаил дыхание и, не мигая, всматривался в зеркало.

Что это за тень там, в углу сундука? Вот она шевельну­лась… Вот поползла по краю… Мышь? Нет, на мышь не по­хоже…

Нильс прямо глазам не верил. На краю сундука сидел ма­ленький человечек. Он словно сошел с воскресной картинки в календаре. На голове — широкополая шляпа, черный каф­танчик украшен кружевным воротником и манжетами, чулки у колен завязаны пышными бантами, а на красных сафьяновых башмачках поблескивают серебряные пряжки.

«Да ведь это гном!— догадался Нильс.— Самый настоящий гном!»

Мать часто рассказывала Нильсу о гномах. Они живут в лесу. Они умеют говорить и по-человечьи, и по-птичьи, и по-звериному. Они знают о всех кладах, которые хоть сто, хоть тысячу лет назад были зарыты в землю. Захотят гномы — зи­мой на снегу цветы зацветут, захотят — летом замерзнут реки.

Ну, а бояться гнома нечего. Что плохого может сделать такое крошечное существо!

К тому же гном не обращал на Нильса никакого внимания. Он, кажется, ничего не видел, кроме бархатной безрукавки, расшитой мелким речным жемчугом, что лежала в сундуке на самом верху.

Пока гном любовался затейливым старинным узором, Нильс уже прикидывал, какую бы штуку сыграть с удиви­тельным гостем.

Хорошо бы столкнуть его в сундук и потом захлопнуть крышку. А можно еще вот что…

Не поворачивая головы, Нильс оглядел комнату. В зеркале она вся была перед ним как на ладони. На полках в строгом по­рядке выстроились кофейник, чайник, миски, кастрюли… У окна — комод, заставленный всякой всячиной… А вот на стене — рядом с отцовским ружьем — сачок для ловли мух. Как раз то, что нужно!

Нильс осторожно соскользнул на пол и сдернул сачок с гвоздя.

Один взмах — и гном забился в сетке, как пойманная стрекоза.

Его широкополая шляпа сбилась на сторону, ноги запута­лись в полах кафтанчика. Он барахтался на дне сетки и беспо­мощно размахивал руками. Но чуть только ему удавалось немного приподняться, Нильс встряхивал сачок, и гном опять срывался вниз.

— Послушай, Нильс,— взмолился наконец гном,— отпусти меня на волю! Я дам тебе за это золотую монету, большую, как пуговица на твоей рубашке.

Нильс на минуту задумался.

— Что ж, это, пожалуй, неплохо,— сказал он и перестал раскачивать сачок.

Цепляясь за реденькую ткань, гном ловко полез вверх. Бог он уже ухватился за железный обруч, и над краем сетки пока залась его голова…

Тут Нильсу пришло на ум, что он продешевил. Вдобавок к золотой монете ведь можно было потребовать, чтобы гном учил за него уроки. Да мало ли что еще можно придумать! Гном теперь на все согласится! Когда сидишь в сачке, спорить не станешь.

И Нильс снова встряхнул сетку.

Но тут вдруг кто-то отвесил ему такую затрещину, что сетка выпала у него из рук, а сам он кубарем откатился в угол.

Добавить комментарий