10

Долго спал в глубокой яме Алып-манаш. Девятью тяжёлыми цепями скованы руки. Ноги от колен до лодыжек девяносто девятью цепями опутаны. Проснулся Алып-манаш в положенный час, но встать он не смог.

Тяжесть цепей легла на сердце, слёзы глаза обожгли. Алып-манаш первый раз в жизни запел. В песне отца и мать вспомнил, помянул сестру свою Эрке-коо, пожалел одинокую не жену, не вдову Кюмюжек-аару. И коня своего бело-серого богатырь не забыл, хвалу ему спел.

На холмистом Алтае, на белом, на цветущем, на синем Алтае, на золотом, на просторном Алтае не осталось ни зверя, ни птицы. Толпясь у ямы, как у водопоя, звери и птицы слушали песню.

По небу плыли весенние тучи, летели под тучами серые гуси. Спеша к своим гнездовьям, гуси всю дорогу плакали об Алып-манаше. Один гусь от стаи оторвался, покружил над ямой, сложил крылья и упал на грудь богатыря.

Алып-манаш взглянул на гуся и вздохнул. От этого вздоха богатырского лопнуло девять цепей, освободились белые руки. Алып-манаш палец до крови прокусил и на крыле гуся своей кровью начертал:

Гусь ты, славный мой гусь,

Верный ты мой друг!

Ты в воде не тони,

Ты по воздуху плыви.

На твоём крыле я пишу письмо.

Отнеси его Байбараку-отцу.

Про печаль мою расскажи

Ты Эрмен-чечен — доброй матери.

Эрке-коо — сестре поклонись,

Передай привет Кюмюжек-аару,

Жарче солнца привет

Передай ей — жемчужине.

Скажи всем друзьям,

Что Алып-манаш

В чёрной яме лежит.

Он живой в земле похоронен.

Верный ты мой гусь.

Ты воздушный мой конь,

Иноходец ты мой серокрылый!

Полети, поплыви,

Распростёрши крыло,

Дай слова эти всем прочитать.

Серый гусь, распахнув крылья, полетел к стойбищу Байбарака-богатыря.