В незапамятные времена, сказывают, Паук был верховным вождем и западных земель, и восточных. Земли эти невозможно было охватить глазом, и подданных у Паука было видимо-невидимо. Большая требовалась мудрость и смекалка, чтоб такими землями править и подданных ублажать.

Однажды ясным утром проснулся вождь Паук и направился к большому камню, что лежал возле дома. Паук любил посидеть там утром, погреться на солнышке, размять затекшие ноги — словом, набраться сил и спокойствия для дневных трудов. Тем временем он зорко посматривал по сторонам — не идет ли кто со своей бедой. Так уж у Паука было заведено: если ты поругался с соседом, повздорил с женой, рассердился на непочтительного сына, не сумел разрешить земельный спор, если беспокоишься за больного в семье, за околдованного родственника, если у тебя самого с головой неладно, приходи к вождю за советом. Вождь внимательно выслушивал жалобщика, порой приглашал свидетелей и часто совещался с колдуном. Потом он все тщательно обдумывал и взвешивал и лишь тогда давал советы, почти всегда дельные.

Те, кому он помог, приносили ему в дар пиво, табак, цыплят, а то и барана. Чем важней дело, тем значительнее дар. Умный и решительный правитель за день разрешал уйму всяких дел, а потому и жил на широкую ногу и богател с каждым днем. Вот и выслушивал Паук каждого, кто приходил за советом, брался рассудить любой спор, из кожи лез вон, чтоб укрепить повсюду свою власть, добиться почета и известности.

Сидит в тот день вождь Паук на камне, греется на солнышке и видит: спешит к нему гонец с посланием. Послание было написано на куске коры и вставлено в расщепленную палку. В нем было приглашение на свадьбу. Ее собирались играть в одной западной деревне завтра в два часа дня.

Только размечтался вождь о хорошем угощении, пиве и танцах, без чего не обходится ни одна свадьба, с горы прибежал другой гонец. И вот что интересно: он тоже принес приглашение на свадьбу. Ее собирались праздновать в то же самое время в одной восточной деревне. И в том, и в другом послании просили оказать им честь и произнести речь на свадебной церемонии.

Как тут быть? Вождь Паук любил произносить речи не меньше, чем угощаться, пить пиво, танцевать и судить, кто прав, кто виноват. Он не знал, какое приглашение принять, ведь не мог же он попасть на две свадьбы одновременно.

— Скажи-ка,— обратился он к гонцу из западной деревни,— ваши старейшины очень огорчатся, если я не приду на свадьбу?

— Конечно, вождь,— отвечал гонец,— меня с тем и послали, чтоб передать: никакой свадьбы без тебя не будет. Все надеются, что ты окажешь нам честь и произнесешь речь,— с этого и начнется свадьба. Все приготовления закончены. Если ты не явишься, свадьбу отложат, и тогда мясо протухнет, пиво прокиснет, а музыканты разойдутся по домам. Сделай милость, не подведи нас!

— А ты что скажешь? — спрашивает вождь гонца из восточной деревни.— Обойдется свадьба без меня?

— Не обойдется! — с жаром отвечает гонец.— Меня просили передать на словах, что ты — самый важный гость, самый почетный, первый и на пиру, и на танцах. Ты и начнешь церемонию — окажешь нам честь своей речью. Колдуны извели все колдовские средства, говорят, что предзнаменования добрые. Просим тебя — не откажи.

Вождь Паук был очень польщен такими словами, но понимал, что положение у него трудное. Как всюду поспеть — вот в чем загвоздка. Обе деревни большие. Приглашают старейшины знаменитых родов — таких попробуй не уважь! Кроме того, вождь Паук любил торжества и вовсе не хотел пропускать ни то, ни другое. Он погрузился на несколько минут в глубокое раздумье, и вдруг его осенило.

— Вы все мои верные подданные,— заявил он,— и я не хочу никого обижать, никому не хочу отдавать предпочтение. Послушайте же, что я придумал.

Зашел Паук в дом и вынес оттуда две крепкие пеньковые веревки.

— Навряд ли свадьбу начнут играть в один и тот же час,— объяснил он гонцам,— но чтоб мне точно знать, где торжество начинается, известите меня — дерните за веревку.

Вождь обвязался посередке концом каждой из веревок.

— Все очень просто,— сказал он,— дерните за другой конец веревки, и я немедля отправлюсь в деревню, откуда позовут раньше, а попозже приду в другую.

Он дал каждому гонцу по свободному концу веревки и спросил:

— Ну как? Понравился вам мой план?

Гонцы были очень довольны и принялись расхваливать мудрость и справедливость своего вождя.

— Значит, так и будет,— заключил вождь и отправился по своим делам, обвязанный посередке веревками. Он был очень горд собой, день выдался удачный.

Наутро Паук проснулся ни свет ни заря и уселся на камень. На нем было лучшее одеяние, а лицо разрисовано тончайшими узорами — вождю хотелось покрасоваться на празднествах. Он сидел как на иголках: ведь где раньше потянут за веревку — туда и идти, там и заиграет свадебное веселье.

Первыми рванули веревку из западной деревни. Не успел вождь подняться, как сильно натянулась веревка с востока. Вскочил вождь Паук на ноги, но тут же повалился навзничь и принялся звать на помощь. Никто не отзывался, и две веревки все туже затягивались посередке. Они так сильно стиснули живот, что Паук завопил от боли.

А случилось вот что: в западной деревне тянули за одну веревку, а в восточной — за другую. И тут и там ждали, что веревка вот-вот ослабнет и вождь явится, как и обещал. Но веревки не ослабнули, и сельчане дергали за них все сильнее и сильнее — извещали вождя, что к празднику все готово.

— На помощь! На помощь! На помощь! — кричал из последних сил вождь Паук, его уже было еле слышно.

А веревки все сильней врезались в тело, все сильней стискивали вождя посередке. Терпеть эту муку не было сил. Паук лишился чувств.

Тем временем подданные, услышав его отчаянные вопли поспешили на помощь. Прибежали и будто к месту приросли от удивления: лежит вождь на земле ничком и не дышит. Кто-то схватил нож и одним махом перерубил веревки, но вождь Паук в чувство не пришел, с земли не поднялся.

Наконец он еле слышно вздохнул и потихоньку начал оживать, но все равно не мог и слово выговорить. Вождя отнесли домой. Болел он очень долго, потом поправился, но так и остался посередке тонкий-тонкий, видно, желудок у него совсем ссохся. Рассказал Паук, на свою беду, какая с ним приключилась история.

— Вождь Паук глуп и не стоит нашего уважения,— решили подданные.— Зачем нам вождь, у которого нет ни ума, ни гордости?

Они тут же поставили на его место другого вождя, а Паука стали обходить стороной: глупость, мол, заразительна.

Вот почему паук посередке тонкий и живет один.